На берегах Днепра окапываются рейдеры

Если бы власти и хотели забыть о пресловутом земельном вопросе, то это им вряд ли удастся. О проблеме то и дело напоминают шумные и все более продолжительные акции. Даже зима не смогла охладить пыл селян из палаточного городка на автотрассе Киев—Борисполь. Жители ряда сел Бориспольского района, которых суды лишили государственных актов на право владения земельными паями, уже доказали, что готовы на многое.

Не останавливаясь перед отчаянными действиями (такими, как перекрытие автотрассы, вступление в противоборство с охраной коммерческих фирм), селяне пока не вернули землю, но прорвали завесу молчания. На события под столицей вынуждены были отреагировать многие должностные лица, включая президента. И хотя обещанная помощь в справедливом решении вопроса все еще в пути, у протестующих есть надежда на лучшее. Как-никак, земельные рейдеры вынуждены считаться с тем, что противостояние предано огласке.

Большинство же рейдерских операций происходят без особого шума. Возмущение людей глушится показной деловитостью обитателей служебных кабинетов, амортизируется бесконечной, мало на что влияющей перепиской с ведомствами. Оказалось, что таким образом можно «дерибанить» и остававшиеся столетиями неприкосновенными приднепровские луга.

Деревья умирают стоя

Тому, кто посещал живописные урочища Безымянное и Островок близ села Гнидын Бориспольского района, любовался непередаваемой красотой этого уголка природы, собравшей в одном месте луга и заросли деревьев, речушку Прорва и несколько озер, не советуем повторное посещение. Если, конечно, не хотите испытать шок.

На некогда любимом месте отдыха гнидынцев — горы вывернутого из глубин песка. Мощная техника, работая день и ночь, до неузнаваемости изменила ландшафт. Рабочие, ни от кого не таясь, сжигали срезанные ветки деревьев и кустов, чтобы и следа не оставалось от некогда буйной растительности. Что касается самих деревьев, то с ними поступили еще проще. На одних участ­ках они засыпаны песком наполовину, на других — остались только верхушки, на третьих — совсем исчезли под слоем песка. Подход сугубо прагматичный: зачем тратиться на рубку, если деревья можно похоронить заживо, использовать как материал для намыва.

Всем известно, что наши законы запрещают (или жестко ограничивают) как приватизацию пойменных земель, озер и русел рек, так и перевод территорий пастбищ, сенокосов в статус, при котором применяются другие методы землепользования, включая жилищную застройку. Пойменные земли должны использоваться только по своему назначению и сдаваться могут лишь в аренду, а отнюдь не в частную собственность. Но Гнидынский сельский совет с легкостью необычайной делает и первое, и второе. С помощью простых, не отличающихся оригинальностью манипуляций.

Озеро именовать «копань»

Любому, кто возмутится происходящим в урочищах, в сельсовете объяснят, что все это делается во благо местной общине. Мол, без такого вмешательства в природу никак не обойтись, село и округу спасают от большой беды. А в подтверждение сказанного представят официально оформленный документ — «Акт обследования санитарно-эпидемического и экологического состояния урочищ Безымянное, Островок и других прилегающих территорий» от 28 ноября 2006 года.

В нем председатель сельского совета Александр Лазаренко, землеустроитель Эдуард Коро­вин и еще четыре человека бьют тревогу: «водоем зарастает», «наблюдается постоянное цветение… воды», «размножаются паразитирующие насекомые — разносчики разных инфекционных заболеваний», «возникает угроза эпидемий инфекционного характера». И тут же делают выводы — для улучшения ситуации, защиты жителей села «необходимо срочно провести очистные работы». Эти заключения «перекочевывают» в рабочий проект, разработанный ООО «Гидрострой­проектсервис». И результаты осуществления налицо — в урочищах не осталось живого места.

Правда, увлекшись обоснованием выгодного дельца, проектанты допускают явный прокол. Во вступительной части документа они развивают мысли заказчиков о стоячей гнилой воде, о размножающихся вредных насекомых… Но в одном из рабочих разделов поневоле проговариваются, утверждая, что воду в водоемах урочища «по всем показателям можно использовать для культурно-бытовых нужд». И еще одно признание из того же источника, раскрывающее истинную цель затеянного: «Территория складирования грунта может предназначаться для дачной застройки и ведения личного сельского хозяйства».

Если бы речь шла действительно об очистке водоемов, то параметры и объемы работ были бы иными. Но вместо стандартных глубин, достаточных для очистки дна водоемов, глубина проникновения в недра превышает обычную в несколько раз. Главное — извлечь побольше грунта и повыше поднять уровень приватизированных участков, дабы обезопасить от наводнений обитателей особняков, продвигающих застройки в сторону Днепра. Для этого из пойменных глубин извлекаются горы песка. Он «складируется» на территории, предназначенной для будущей застройки. Что означает, что после надлежащей его «утрамбовки», даже если пол-Гнидына будет залито вешними водами, а гонимые ветром волны Днепра будут плескаться о стены размещенных в низине домов, взобравшимся на верхотуру особнякам никакая угроза не будет страшна.

Чтобы под видом одного делать другое, выдавать черное за белое и наоборот, в документальном обороте широко используется подмена понятий. В документах Гнидынского сельсовета гидронамыв территорий называют «очистными работами и углублением дна», а русло речки Прорвы значится как «канал».

Доходит до анекдотических ситуаций, когда орган местного самоуправления берет на себя интерпретацию географических понятий. Из сельсоветовских бумаг следует, что здешнее озеро следует считать водоемом «копань», а попросту — копанкой, которую не жалко и уничтожить. Того и гляди, дело дойдет до того, что какая-нибудь провинциальная инстанция затеет словесно-географические манипуляции вокруг самого Днепра, чтобы уже без всяких препятствий вторгаться не только в примыкающие к нему пойменные земли, но и на водные территории. А все к тому идет. Во всяком случае, с Гнидынского направления.

Мертвые сраму не имут. А живые?

По данным Бориспольской общественной организации «Комитет защиты земель», уничтожение естественной природозащитной системы урочищ Безымян­ное и Островок — лишь цветочки. Захватывая плацдарм за плацдармом, дерибан продвигается к главной реке страны. Ландшафт пойменных земель меняется с калейдоскопической быстротой. Исчезают насаждения и уютные озерца природного происхождения, зато появляются искусственные водохранилища, места, где в больших объемах извлекался песок для обустройства все большего количества приватизированных участков.

В Гнидыне ни для кого не секрет, что большинство из фермерских хозяйств, созданных на пойменных землях, так и не занялись сельским хозяйством. Их регистрация — это форма «застолбления» земель с тем, чтобы в подходящий момент внести соответствующие коррективы и передать их в распоряжение «нужным» людям.

Схема передачи в частную собственность земель, принадлежащих местной общине, отработана до мелочей. Беспредел в урочище Безымянном вот-вот перекинется на не менее красивые места, расположенные вокруг озера Ревичи. В свое время эти земли были переданы в распоряжение фермерского хозяйства, но активной хозяйственной деятельности на них не отмечалось. Час пробил в прошлом году, когда потребовались участки для размещения вилл.

Словно по мановению волшебной палочки, фермеры отказались от земли. Сельсовет, поскольку земля лишилась фермерского статуса, передал ее в частную собственность по списку. Списочники же, в свою очередь, передали участки прежним хозяевам. Совершив чудодейственный круг, земля вернулась к тем, кому принадлежала раньше. Но при этом ситуация кардинально изменилась. В том смысле, что постфермерский участок превращается в такой, где можно вести строительство...

Если подобными темпами дерибанить землю общины, то вскоре ее не хватит даже на самое необходимое. Уже не хватает. И местная власть пускается во все тяжкие. Если бы сами не увидели, не поверили бы… Когда на здешнем кладбище начали рыть яму и заливать бетон, селяне были в смятении — кого хоронят, склеп сооружают, что ли? И лишь когда необычная стройка приобрела конкретные очертания, узнали, что несусветная жадность проникла даже за кладбищенскую ограду.

Оказалось, что на сессии сельсовета от 30 января 2006 года именно в этом месте дано разрешение на установку высоковольтного ретранслятора. Несмотря на протесты, строительство объекта все-таки было завершено. По всей видимости, власти абсолютно уверены, что мертвые свою территорию не защитят, а живые, как уже не раз бывало, смирятся.

Поневоле возникает вопрос — кто, собственно, представил такие большие полномочия отдельно взятому сельсовету? Почему орган самоуправления небольшого населенного пункта ворочает сотнями и тысячами гектаров пристоличной земли без общественных слушаний и информирования населения, беря на себя полномочия по изменению статуса земельных участков? В бурной деятельности сельсовета просматривается не только местная инициатива.

Наперегонки к Днепру

Согласно постановлению Кабмина от 11 апреля 2002 года, решение об изменении целевого назначения земли, размещенной за пределами населенного пункта, и использовании ее не для хозяйственных нужд принимает областная госадминистрация по представлению администрации районной. Но желания нести ответственность за происходящее у представителей государственной власти не наблюдается. Активисты «Комитета защиты земель» собрали целые тома переписки с гос­администрациями, правоохранительными органами. Заместитель председателя комитета Валентина Стрилько в интервью «ЗН» рассказала, что на их обращения о творящихся безобразиях приходят в основном отписки. Больше того, могут отругать за вмешательство «не в свое дело».

Такая практика остается неизменной, хотя в последнее время в Бориспольском районе произошла ротация «силовых» кадров. Да и райгосадминистрацию возглавил новый руководитель Павел Главати. На последнего очень надеялись. Молва опережала его приход в район — дескать, уж он-то наведет порядок: как-никак, а кадр из секретариата президента. Тем горше было разочарование.

На запрос из «Комитета защиты земель» в Бориспольскую райгосадминистрацию о движении принадлежащей общине земли (сельсовет засекретил такую информацию от общественности) г-н Главати внес «ясность» в вопрос довольно странным образом. В письме №7-46-2864 от 29 ноября 2007 года он, сославшись на статьи Конституции и Закона «Об информации», сообщил заявителям, что сведения, о которых идет речь, являются «конфиденциальной информацией» и что «районная государственная администрация вынуждена отказать вам». Чиновник, направленный для наведения порядка в земельных делах, блуждает в двух соснах, путая существо сведений о личной жизни и о наделении столичных персон земельными участками, еще недавно принадлежавшими местной общине!

Земельный вопрос окончательно испортил власти имущие. Личный интерес побуждает одних превращать озера в копанки, реки — в каналы, а растягивание содержимого недр именовать расчисткой водоемов. У других обычная, более того, обязательная для распространения информация превращается в конфиденциальную, да при этом на ее сокрытие работает государственная машина. А тем временем каждый придорожный столб пестрит объявле­ниями «продается участок». Да что там столбы — огромные щиты! Например, объявление, гласящее о продаже 21 гектара земли в
11 км от Киева — под застройку.

Звоним по указанному номеру, чтобы узнать, где размещена землица. А узнав, удивляемся. Ведь там — паи, земля сельхозназначения. А мораторий-то действует…

— Земля уже переоформлена под застройку, — слышим в ответ.

Вольготно себя чувствуют дельцы и перекупщики. Не то что люди, пытающиеся противостоять произволу.

Надежда ГОЦУЕНКО, Элианд ГОЦУЕНКО, "Зеркало недели"