Друзі лісу

В интернете появилась информация о завершении Программы ENPI-FLEG. Читатели спрашивают нас: так ли это и если да, то с какими результатами завершилась Программа.

Действительно, начавшаяся официально в июле 2008 года Программа была рассчитана на три года, которые истекли в июле 2011-го и Программа должна была официально завершиться. Но поскольку такие “массивные” программы и проекты часто требую массы согласований и уточнений, сверки планов и т.п., то активная (назовем ее так) работа Программы началась только в 2009 году. И поэтому часть денег еще не была истрачена на середину 2011-го. Этот остаток доноры решили потратить на продолжение наиболее интересных и перспективных направлений Программы (что сейчас и делается) и таким образом продлить мандат  ENPI-FLEG еще на год. 

Теперь остался вопрос о результатах. Хотя Программа и не завершена, говорить есть о чем уже сейчас. Об этом, например, хорошо знают журналисты-участники конкурса “Правоприменение и управление в лесном секторе”. Им очень популярно рассказал один из консультантов Программы, известный лесовод, начальник Научно-исследовательського центра лесоуправления, редактор сайта “Лесовод Украины” Михаил Попков. Ему слово.

Друзья леса   

Чем занималась лесная программа ENPI-FLEG в Украине последние два года

“Дорогие журналисты! Большинство ваших работ я прочел значительно раньше, чем все остальные, размещая их на сайте «Украинский лесовод». Очень рад тому, что их авторы решили принять участие в конкурсе, который мы проводили совместно с журналом «Телекритика». И, кончено, особое спасибо тем, кто написал специально для него. Работы получились отличные.

Мне совершенно не хочется читать Вам лекции. Поэтому я не буду делать презентации, а просто расскажу о проекте ENPI-FLEG, о проблемах леса, о том, что мы сделали, делаем и будем делать. Цель моего выступления не в том, чтобы отчитаться о проделанной работе, а в том, чтобы внести хоть маленький вклад в организацию открытого диалога между лесниками, журналистами и обществом по вопросам, которые связаны с лесом и всех волнуют.

О программе ENPI-FLEG

Программу ENPI-FLEG инициировал Евросоюз. Одна из причин этого в том, что, начиная с 2013 года, ЕС намерен полностью прекратить ввоз на свою территорию нелегальной древесины и продукции из нее произведенной. В проекте участвует семь постсоветских стран, в том числе и Украина. Выполняют его три известных международных организации Всемирный банк; IUCN, то есть Международный Союз Охраны Природы, и WWF – Всемирный фонд дикой природы. Со стороны государства Украина главный партнер – Государственное агентство лесных ресурсов, однако участвуют представители многих других правительственных структур и общественных организаций.

У каждой организации-исполнителя своя специализация. У WWF небольшой, очень конкретный набор работ. Они занимаются улучшением отслеживания движения лесопродукции и обеспечением выполнения экологических требований при осуществлении лесохозяйственных работ. IUCN больше заботят проблемы доступа к ресурсам местного населения, повышение открытости органов лесной власти, учет общественного мнения и работа со СМИ. Однако, часть работ, связанных с распространением информации и работой со СМИ, выполняет и Всемирный Банк, представители которого убеждены в том, что без учета общественного мнения и работы с журналистами решение любых проблем не возможно.

Хочу чуть подробнее рассказать Вам о работе команды Всемирного банка, которую я хорошо знаю, поскольку сам в ней задействован…

Анализ ситуации

Начали мы (консультанты ВБ – ред.) с анализа ситуации и сразу же столкнулись с тем, что (в лесах Украины – ред.) есть два основных типа правонарушений. Незаконное использование и отчуждение земель – раз; нелегальная рубка и теневой оборот древесины – два.

«Метод Коцюбинского»

То, что касается земельных проблем, Вы лучше меня знаете. Самозахват и нецелевое использование – раз; незаконная добыча полезных ископаемых – два; нарушение правил временного пользования, когда берут лес для рекреации или охоты , а потом ставят заборы и выгоняют из него простых людей – три; повсеместное диффузное замусоривание и использование лесных земель под несанкционированные свалки – четыре…

Главные нарушения, связанные с землепользованием, – это, прежде всего самозахват, с последующей легализацией через суды, а также иные схемы теневого отчуждения земель. Одну из этих схем, ставшую известной благодаря деятельности, присутствующей здесь Ирины Федорив, я для себя назвал «методом Коцюбинского»,- по названию поселка под Киевом, где она была реализована. Метод сводится к произвольному расширению границ населенного пункта за счет окружающих лесов. Впоследствии леса вырубаются, а земля продается под застройку. Кстати, эта схема изменения целевого назначения земель очень популярна в Карпатах, где к одному населенному пункту обычно относится много усадеб, разбросанных по значительной территории. Если замкнуть вокруг подобного села общую «окружную», то внутри окажутся большие площади леса, причем уже не государственного, а коммунального. Судьба этого леса обычно печальна…

«Кто от бедности, а кто – от жадности?»

Нелегальные рубки – это, прежде всего, заготовка без разрешительных документов, но не только… В зависимости от мотивов мы выделяем два типа таких рубок. К одному относится заготовка для собственных нужд, – обычно для обогрева и мелкого ремонта. К людям, которые идут за дровами, потому что у них нет газа и нет денег, и что-то рубят для того чтобы согреться зимой, – отношение одно. И, совсем другое, к тем, кто рубит лес с одной целью – обогатиться. Есть ещё и третий вид рубок, которые попадали в поле зрения проекта. Я назвал их «фарисейскими». Это рубки, которые делаются самими лесными предприятиями, причем абсолютно законно, но вызывают возмущение у населения и журналистов. Люди хотят, чтобы их дети гуляли и собирали ягоды там же, где когда-то в детстве гуляли они сами. А так не получается. Они видят, что лес исчезает на их глазах, причем в непосредственной близости от дома. Им показывают бумаги, подписанные разными комиссиями, и убеждают в том, что лес был больной и мог заразить всё вокруг. Однако бумаги не заменяют леса и мало кого убеждают. Конфликт налицо, а значит надо искать его корни.

Что касается теневого оборота древесины, то к этому понятию относится масса самых различных правонарушений, которые делают древесину нелегальной. Легальность это свойство, которое древесина может потерять в любой точке на длинном пути от свежего пня к конечному потребителю. Правонарушения такого типа, связанны с созданием не учтенных излишков древесины, пересортицей, субъективным ценообразованием, неуплатой НДС, подделкой документов, различными махинациями при экспорте …Их очень много. Однако, какой ущерб они наносят лесам и государству пока никто не знает, но, видимо, не маленький…

Оценивая объем нелегальных рубок, Гослесагентство оперирует исключительно сведениями о самовольных рубках, выявленных лесной охраной. Эта цифра в последние годы варьирует где-то между 20-25 тыс.кбм в год. Это доли процента от общей заготовки, – по сути, – мизер. Я сам с удивлением узнал, что в Польше, которая уже давно вошла в Евросоюз, в государственных лесах объем самовольных рубок больше, чем у нас. В 2010 году их там зафиксировано – 27 тысяч кубометров. Правда в 86% случаев ущерб возмещен. Для справки, – мы возмещаем где-то 6-10%. Безусловно, наша статистика учитывает далеко не все самовольные рубки: многое скрывается. Причины для этого есть. Среди них и нереально большие штрафы, которые насчитывают по действующим нормативам за вырубку древесины копеечной рыночной стоимости. Как результат, дела распадаются в судах и виновных, среди которых много пенсионеров, отцов многодетных семей, короче, людей бедных, просто освобождают от ответственности. Много лжи в нашу жизнь приносит и существующая система наказания. К примеру, если экологическая инспекция выявляет пни самовольной рубки, проведенной неизвестными, то все убытки должен возместить лесхоз, в том числе и за счет личных средств работников лесной охраны, которая автоматически обвиняется в халатности и служебном не соответствии. Предполагается, что когда виновных найдут, то они оплатят затраты лесхоза, но на практике этого никогда не происходит… Представте, что ущерб от любой кражи у государства должны были бы компенсировать органы внутренних дел, в том числе за счет участковых милиционеров, а уже потом искать воров, чтобы покрыть свои убытки … Наша лесная система наказаний построена именно таким образом и это не стимулирует к честности и открытости… Скорее наоборот…

О законах

На первом этапе проекта основное внимание мы уделили анализу законодательства. Одна из первых работ была посещена сравнительному анализу лесного законодательства Украины и Европейского Союза. Было выявлено много различий, которые связаны с сохранением биоразнообразия, энергетикой, инвентаризацией, киотскими проблемами и даже лесной терминологией. В отличии от стран ЕС, Украина до сих пор не имеет национальной лесной политики. Стратегические планы развития лесного сектора, внутри которого сосредоточено много различных интересов, в том числе и диаметрально противоположных, разрабатываются ведомством и это накладывает на них вполне ведомственный отпечаток. У нас отсутствует традиция, рассматривать развитие лесного хозяйства, как составляющую часть развития сельских территорий, что типично для ЕС. Организационная система управления и ведения лесного хозяйства сохраняет, доставшуюся в наследство от плановой экономики двойственность, заключающуюся в совмещение контрольных и хозяйственных функций, которые в Европе считают не совместимыми. На мой взгляд, существующая на Украине система управления лесами на сегодня представляет собой гибрид от скрещивания плановой и рыночной систем и я далеко не уверен, что он унаследовал лучшие черты родителей…

Попробую объяснить, в чем заключается двойственность… Когда-то, ещё в девяносто восьмом году, я сравнил директора лесхоза с кентавром, у которого торс офицера с погонами на плечах и корочкой представителя правоохранительных органов в кармане кителя, а круп бизнесмена- лесоторговца, живущего на средства от продажи древесины и не расстающегося с барсеткой и папочкой с договорами. Вам не надо объяснять, что цели и мотивы деятельности правоохранителей и бизнесменов различны и часто противоположны, а потому конфликтуют друг с другом. В нашем случае, «линия фронта» пролегает в душе каждого лесника. Мне кажется, что не разрешив этот внутренний конфликт, лесное хозяйство не сможет двигаться вперед теми темпами, которые требует от нас современная жизнь… А для этого нужна институциональная реформа.

Второй вывод, который я для себя сделал, сводится к тому, что ни одно ведомство само себя реформировать не может. Реформы надо очень тщательно, не жалея времени и сил готовить, прежде всего законодательно, а затем быстро и решительно проводить сверху. Примерно так задумывал административную реформу Лавринович, но пока, с моей точки зрения, ему удалось далеко не всё…

О коррупционных рисках

В рамках работы нашей команды был проведен анализ действующего лесного законодательства на коррупциогенность. Выполнили его специалисты центра политических реформ под руководством Александра Банчука. Это молодой юрист, который, однако, имеет громадный опыт работы в различных юридических проектах международного уровня, успел написать массу статей и как минимум одну толстую книжку. Я видел только одну, но это не значит, что нет других. Его репутация, как и репутация центра, где он работает, сомнений не вызывают.

Вы знаете, что ждет утверждения новый анти коррупционный закон, внесенный Президентом, который предполагает проведение анализа всех проектов законов и нормативов на коррупциогенность. К сожалению, проект не предусматривает подобного анализа уже принятых законов. На мой взгляд, это ошибка, так как существует наследуемая коррупциогенная составляющая. Другими словами, если уже принят и действует закон в котором много коррупциогенных норм, мало толку от анализа проектов нормативов, которые его развивают …

Хотя анти коррупционное законодательство ещё не принято, мы уже выполнили одно из его требований и проанализировали лесное законодательство на коррупциогенность. Это может сэкономить много времени и сил тем управленцам, перед которыми со временем неизбежно встанет подобная задача…

Что такое «коррупциогенность»? Это набор положений различных правовых актов, которые либо способствуют совершению многообразных коррупционных действий, либо препятствуют противодействию им. Существуют разные классификации этих норм и методики их выявления. Юристы различают около двадцати различных типов коррупциогенных норм. К примеру, к ним относятся:

Коллизии – то есть противоречия между действующими законами и нормативами. Допустим, ширина лесосеки узколесосечной рубки у нас в одном регуляторном документе, указана равной пятидесяти метрам, а во втором восьмидесяти. От того куда посмотрит проверяющий, для лесхоза многое зависит… и, как следствие, возникают соблазны коррупционного толка. Вот Вам и коллизия. Нечеткость формулировок, возможность расширенного толкования, использование в нормативах конструкций типа «может быть» – всё это также коррупциогенные нормы

В отличии от лесных законов европейских государств, которые являются законами прямого действия, наш Лесной Кодекс напоминает библиотечный каталог. Вместо прямых ответов, в нем содержатся многочисленные ссылки на подзаконные акты, где эти ответы должны быть. Обилие отсылочных норм – тоже признак коррупциогенности. Среди отсылочных норм есть такие, которые отсылают к законодательным актам, которые уже отменены или ещё не подготовлены. Они называются бланкетными, то есть пустыми, и у нас их достаточно. В связи с наличием прогалин в законах, ведомству приходится либо переходить на «ручное управление», либо оставлять ситуацию на самотёк.

К числу других коррупционных норм, выявленных в лесном законодательстве, относятся конфликты интересов, к примеру, совмещение разрешительной и контрольной деятельности; завышение полномочий у одних и завышение требований к другим. Подробно о них можно прочитать в работе Александра, который помимо этого сделал постатейный анализ Лесного Кодекса, Положения о Госкомлесхозе и Положения о лесной охране и выявил многочисленные коррупциогенные нормы.

Конечно, не надо ставить знак равенства между наличием коррупциогенных норм в законодательстве и коррупцией. Доказано, что коррупциогенные нормы повышают вероятность коррупции, но её фактическое присутствие могут определить только компетентные органы. Не надо думать и о том, что лесное законодательство особо коррупциогенное. Нет. Если подобным образом проанализировать, к примеру, земельное право, результат будет тот же. Я рассматриваю это, как «отрыжку» советского времени. Дело в том, что очень многие нормы, рожденные плановой экономикой, будучи перенесенными в условия рынка, автоматически становятся коррупциогенными. Именно поэтому, все постсоветские страны, вошедшие в ЕС, прошли два этапа активного законотворчества. На первом, – сразу после обретения независимости, были приняты законы подобные советским, а затем, – спустя два-три года, всё законодательство было коренным образом переработано и ничего советского в нем не осталось… Мы пока первый этап ещё не прошли…

О лесной охране

Во время анализа законодательства у юристов больше всего вопросов и замечаний вызвало «Положение о лесной охране». Как результат, законодательное регулирование её деятельности вылилось в отдельное исследование. В Украине к государственной лесной охране относятся работники Гослесагентства и областных управлений, а также работники предприятий, – директора, лесничие, мастера леса и т.д. Все они имеют статус работников правоохранительных органов, однако в остальном кардинально различаются. Работники агентства и управлений являются госслужащими, финансируются из бюджета и их деятельность регулируется Законом О госслужбе и тому подобными документами. Работники предприятий статуса госслужащих не имеют и финансируются в основном за счет продажи древесины, то есть живут за счет занятий лесным бизнесом. Однако, они тоже относятся к правоохранительным органам и наделены теми же правами, что и лесные госслужащие. В частности, они могут проверять леса и хозяйственную деятельность соседних лесных предприятий, которые, по сути, являются конкурентами их лесхозов. Многие права лесной охраны, зафиксированные в Положении просто не конституционны. Например, её работники имеют право беспрепятственно осматривать территорию субъектов, которые перерабатывают лес, останавливать и осматривать транспорт и вещи и т.д. Однако, люди сейчас в основном грамотные и знают, что даже милиции нужен ордер для осмотра частного владения или обыска…, знают, что машину на дороге могут останавливать только работники ГАИ и только жезлом… и поэтому в большинстве случаев не подчиняются лесной охране. Вот и выходит, что большинство прав лесной охраны декларативны, чего не скажешь об ответственности. Вы знаете, что для работников правоохранительных органов закон предусматривает значительно более жесткие меры наказания, чем для обычных граждан и под его действие попадает многотысячная армия наших лесников.

Были отмечены и другие недостатки. К примеру, конституция говорит о равенстве перед законом предприятий всех форм собственности, но на практике это не так. Работники леса предприятий, находящихся вне прямого подчинения Гослесагентства, статуса и полномочий государственной лесной охраны не имеют. Это существенно ограничивает их возможности по охране леса.

Отдельной проблемой является доказательство правонарушений. Наши суды не принимают в качестве доказательств видеосъемку, фотосъемку, аудиозаписи. А где в лесу найти свидетелей и понятых? Кстати, в Польше работников лесной стражи сейчас оснащают портативными видеокамерами, съемка которых признается в качестве доказательства. Помимо прочего, это дисциплинирует нарушителей, которые знают, что их снимают и не наглеют. В той же Польше скрытое видео наблюдение используют для выявления лиц вывозящих в лес мусор, наблюдения за дорогами по которым вероятно будет вывозиться ворованный лес и для других оперативных целей. Польские лесные стражи имеют специальной формы жезлы, дающие им право останавливать транспорт, да и вообще их права и экипировка очень близки к тем, что есть у полиции. Правда численность лесной стражи в Польском государственном лесном холдинге приблизительно в двадцать раз меньше, чем численность государственной лесной охраны Гослесагентства, зато эффективность, судя по проценту раскрытия случаев воровства и браконьерства, в 5-8 раз выше.

Юристы, работающие по данному направлению, передали Гослесагентству ряд альтернативных предложений по улучшению ситуации и ожидают реакции. Кстати, аннотации и предложения по всем направлениям работ передаются Гослесагентству . Реакция запаздывает, но я не ставлю это в вину новому руководству Агентства: отрасль очень сложная, проблем куча, многое сейчас меняется, причем очень быстро… Нужно значительное время, чтобы со всем этим разобраться. По моим оценкам, классический срок, – 40 недель, как раз подойдет. Жаль только, что в последнее время руководство меняется практически ежегодно. Практика показывает что, для того чтобы добиться стабильности и эффективности в лесной отрасли надо работать долго. В этом смысле мне нравится опыт Боливии. Там, чтобы уберечь лесной сектор от политического давления и частых кадровых смен, перешли на новую систему назначения руководства. Глава Лесной Администрации выбирается Президентом из трех кандидатур, предложенных Парламентом, и назначается на шесть лет (сам Президент на пять), в течении которых его можно снять только в случае публичного доказательства коррупции или не компетентности.

Временное пользование лесами: надолго или навсегда?

Еще один вопрос, который мы затронули, касался земельных отношений, а именно долгосрочного временного пользования лесами, есть у нас такое понятие в законодательстве. Оно появилось в 2006 году в новой редакции Лесного Кодекса. Законотворцы тогда решились на смелый эксперимент и отделили лес от земли, сделав их различными объектами права. С этого момента временное пользование лесом и землей регулируется по-разному. Временное пользование землей осуществляется путем аренды и регулируется соответствующим законом. Леса же не арендуются, а отдаются во временное, долгосрочное пользование сроком до 50 лет, без изъятия их у постоянных пользователей, для различных целей, главные из которых охота, рекреация, туризм, наука…. Кстати, журналисты сплошь и рядом отождествляют аренду земель и долгосрочное пользование лесом, хотя с юридической точки зрения они кардинально различаются. Один из юристов, работающих в проекте, – Олег Сторчоус, детально разобрался с проблемой долгосрочного пользования в целях рекреации, науки и тому подобного и выявил массу несуразностей, которые влекут последствия, вызывающие возмущение общества. Журналисты о них знают лучше, чем кто-либо другой. Общая схема очень проста. Для какой–либо благородной цели, например для изучения полета комаров, некто берет в долгосрочное временное пользование какой-нибудь участок обычно на берегу водоема лет на двадцать или лучше на пятьдесят. Процедура передачи включает распоряжение губернатора, согласование с лесхозом и областным управлением лесного хозяйства и заключение договора на долгосрочное, временное пользование с лесхозом. Хорошим и очень хорошим людям пройти её не сложно. Считается, что долгосрочный пользователь претендует исключительно на невесомые, полезные свойства леса, поэтому никаких дополнительных соглашений на пользование землей не составляется. Проходит время и новые пользователи начинают ставить заборы и другие временные сооружения (а где Вы видели на этой земле что-либо постоянное?), нанимать охрану и выгонять стихийных посетителей со своей территории. Некоторые из них наталкиваются на отпор местных жителей и попадают на страницы газет, но далеко не все. Очевидно, что если так пойдет и дальше, то скоро все излюбленные лесные места отдыха жителей Украины окажутся в чьем то, временном, долгосрочном пользовании. И пережить это «временное» время ни у кого из нас с Вами шансов не будет.

Результаты анализа были доложены на круглом столе с участием многих правоохранительных и контролирующих органов. Присутствующие узнали, что типовой формы договора долгосрочного временного пользования НЕТ, методики расчета платы за такое пользование НЕТ, процедуры передачи также НЕТ. Есть ссылки в Лесном Кодексе и одном из постановлений Кабмина на Правила пользования полезными свойствами лесов, но самих правил в тоже НЕТ. В ходе обсуждения, были выработаны и практически единогласно одобрены рекомендации по исправлению ситуации. Сейчас они передаются на рассмотрение сразу в несколько инстанций.

В помощь практикам

Все что я до этого рассказывал, касалось юридической работы, направленной на совершенствование законодательства. Однако, есть у нас и направление работ которое нацелено на оказание помощи лесникам-практикам в их деятельности по обеспечению соблюдения действующих о законов и борьбе с правонарушениями. Возглавляет это направление Олег Сторчоус, – юрист, имеющий опыт практической работы в следственных органах и природоохранной прокуратуре, который в последние годы специализируется на нарушениях и преступлениях, связанных с лесом. Им подготовлены и уже изданы брошюра «Памятка работникам лесной охраны» и книга «Административная ответственность за лесонарушения». Оба издания ориентированы на работников лесного хозяйства. Сейчас Олег читает лекции на данную тему в Боярском центре переподготовки работников леса и работает над второй книгой, которая касается уголовной ответственности за нарушение лесного законодательства. Мне трудно судить, но многие мои друзья, работающие непосредственно в лесу, высоко оценивают проделанную Олегом работу.

Правильны ли Правила (рубок)?

Следующий вопрос, которым занимался проект, связан с рубками. Анализ законодательства их регулирующего показал, что в отличии от стран ЕС, где основные нормы регулирующие проведение рубок, изложены непосредственно в лесных законах и одном –двух подзаконных актах, у нас они разбросаны по более, чем десятку объемных документов, которые трудно собрать вместе и , тем более, прочитать. Я могу поспорить что, если вас заставить все эти правила перечитать и в них разобраться, то вы непроизвольно, но искренне невзлюбите их авторов.

Анализ динамики рубок показал, что за последние 15 лет, коренным образом изменилась их структура. Резко, – в четыре раза, упали объемы рубок ухода, абсолютно необходимых для выращивания высокопродуктивных качественных лесов. Одновременно, в 7-8 раз возросли объемы заготовки при сплошных рубках в больных и распадающихся древостоев. Их у нас называют сплошными санитарными и лесовосстановительными рубками. Не оправдано много вырубается древесины при выборочных санитарных рубках, которых, при нормальном ведении лесного хозяйства, вообще быть не должно. В любом учебнике лесоводства можно прочесть о том, что рубки ухода должны опережать отпад в древостоях. Это аксиома лесного хозяйства, которая в Украине не соблюдается.

Очень многих, подобная динамика наводит на мысль о том, что лесниками движет корысть и они осознанно вырубают лучшее. Возможно, экономические мотивы при назначении рубок иногда имеют место, но основная причина не в них. Все наши беды и перекосы обусловлены самими правилами и нормативами, которые имеют много пороков и недостатков.

Я не буду вдаваться в лесную специфику, которую на слух воспринять сложно. Остановлюсь только на основных ошибках:

В Украине более половины лесов выведено из нормального процесса планирования. В этих лесах запрещено главное пользование, а рубка проводиться только тогда, когда древостой вступает в стадию распада. Такого нет ни в одной цивилизованной стране. И с экономической, и с экологической точек зрения ничего, кроме огромных потерь, подобная практика не приносит. Хозяйство надо планировать и вести везде, кроме заповедников и заповедных урочищ, куда человек вообще не должен приходить с топором и пилой. И планово рубить лес необходимо и в защитных леса, и в рекреационных, подбирая при этом наиболее подходящие способы рубок и восстановления.

В Украине до сих пор считают мертвую древесину вредной для леса. Её наличие в количестве более 5-6 кубометров на гектаре ведет к назначению выборочных санитарных рубок. С учетом того, что в среднем на гектаре леса старше 30-40 лет всегда можно найти 10-15 кубометров мертвой древесины, эти рубки можно назначать везде и это создает соблазн их использования для латания финансовых дыр в бюджете предприятия. В Европе любой школьник знает, что мертвая древесина необходимый и важнейший компонент здорового леса с которым связано существование почти трети организмов занесенных в Красную книгу. Мертвую древесну надо оставлять в лесу, -это полезно для его здоровья. Вырубать необходимо живые деревья, которые препятствую росту лучших стволов, в будущем образующих спелый древостой.

В Украине действуют очень узкие и очень высокие пределы полноты (густоты, плотности) при достижении которых в древостоях можно назначать рубки ухода. Само назначение делается автоматически в ходе анализа лесоустроительной базы данных. Применение такого подхода к планированию рубок ухода течении последних 15 лет привело к появлению больших площадей насаждений, которые фактически выросли без уходов, перегущены и ослаблены. В конечном счете, это ведет уменьшению средних диаметров и качества стволов в спелых древостоях, повышает риск повреждения лесов снегом и ветром. В странах Европы необходимость проведения рубок ухода определяется лесничим -“зряче”, – при осмотре древостоя, причем обычно они назначаются в значительно более широком диапазоне плотности древостоя и значительно более интенсивны.

Показатель относительной полноты используется у нас и при назначении сплошных санитарных и лесовосстановительных рубок. По европейским меркам это совершенно не обосновано. Если бы по таким правилам выращивали лес в Европе, то в окрестностях Копенгагена, Гамбурга и Лондона уже давно не осталось бы старовозрастных лесов, которые в своем большинстве разрежены до полноты 0.4 и по нашим нормативам, должны назначаться в сплошную санитарную рубку.

В Украине планируют только объем вырубаемой древесины, а пространственное размещение лесосек оставляют на усмотрение пользователей. Это приводит к тому, что вырубаются доступные, близко расположенные массивы. При этом, создается полное впечатление массовых, или как Вы пишите, хищнических рубок, хотя фактическая интенсивность лесопользования остается значительно более низкой, чем в соседних европейских странах, будь-то Польша, Румыния или Венгрия. Особенно это характерно для Карпат, где размер лесосеки определяется по всей площади эксплуатационных лесов, без учета того, что часть из них не доступна из-за отсутствия или разрушения подъездных путей. Когда-то, докладывая этот материал своим коллегам, я для образности сказал, что даже волки не охотятся вблизи жилища, оставляя пропитание подрастающим детям. «Ну мы же не волки», – урезонили меня товарищи по работе. И они правы: сиюминутные экономические мотивы всегда сильнее любых рассуждений об экологии и интересах будущих поколений. Но… Если нет инстинкта, определяющего разумную стратегию поведения, значит его должен заменить закон.

Ещё один недостаток связан с технологией отводов лесосек, унаследованной с тех седых времен, когда государственные лесничества дореволюционной империи продавали лес на корню и предварительно должны были его измерить, чтобы определить стоимость. У нас лес на корню уже сто лет не продают, но традиция отводов и клеймения до сих пор жива. В Европе о ней давно забыли, отвод там доверяют прошедшим обучения специалистам, а продукцию учитывают по факту заготовки. Казалось бы, – это мелочи, но на самом деле технологии отводов имеют огромное значение. Прогуляйтесь в Гугл-Планета по лесам Украины, а потом зайдите в Польшу, Германию, Чехию. Вы увидите, что даже из космоса леса сильно отличаются. Наши массивы изрезаны прямоугольниками лесосек, а в Европейских странах участки рубок следуют естественным границам, которые чаще всего размыты. Если у нас доминируют сплошные лесосечные рубки, то в Европе лесоводы применяют весь возможный спектр способов и вариантов рубок, – постепенных, выборочных, котловинных, лесосечных, – произвольно комбинируя их в зависимости от условий конкретного участка и свойств конкретного древостоя. На пути внедрение европейских методов в наши леса, как не странно, стоят наши правила отвода и таксации лесосек. Они плохо совместимы с любой формой хозяйства, кроме лесосечной.

Я могу долго говорить на эту тему и убежден, что многое в регулировании рубок надо менять. Но ни я, ни проект сделать это не в состоянии. Необходимы понимание и поддержка лесоводов и, прежде всего, руководства отрасли. А с этим сложно. Я докладывал в декабре 2011 результаты, полученные при анализе рубок, Председателю Госкомлесхоза, двум его замам и руководителям ключевых управлений, но внятных оценок так до сих и не услышал. Возможно, это связано с тем, что среди присутствующих были авторы действующих правил и нормативов, которые болезненно восприняли критику; возможно с тем, что вскоре сменилось руководство или чем-то иным. В любом случае, все мы понимаем, что ломка стереотипов требует времени, поэтому и предложили провести широкое обсуждение результатов именно среди лесоводов и инициировать в одном из лесхозов апробацию ведения хозяйства по правилам и нормативам, используемым в одной из европейских стран, близким к нам по природным условиям…

Кстати, особо не афишируя, мы такую апробацию уже давно делаем, пусть и фрагментарно. В данном случае, я говорю не о проекте, а о себе и своих товарищах по основной работе. Когда-то, в Украине реализовался украинско-шведский лесной проект, одно из направлений которого, касалось совершенствования ведения хозяйства в сосняках. Предлагалось больше использовать возможности естественного возобновления и значительно увеличить охват насаждений рубками ухода, а также интенсивность самих рубок. Апробировались рекомендации в Тетеревском лесхозе. Поначалу все рекомендации шведов воспринимались в штыки. Однако после нескольких поездок по лесам стран Европы ситуация стала изменятся. Прошло время… И теперь преподаватели лесного факультета НУБиП возят в Песковку и Поташню студентов, чтобы показать возможности и подводные камни естественного возобновления с помощью семенников, а в самом лесхозе уже не могут понять, как это раньше они выбирали на проходных рубках 20-25 кубометров с гектара. Сейчас их норма – 60-70 кбм, что в три раза больше, чем среднем по области. Значительно улучшились отношения лесоводов лесхоза с экологами. Они уже второй или третий год совместно развешивают гнезда для черных аистов и проводят ботанические обследования. Лесхоз давно сертифицирован и с легкостью проходит ежегодный аудит. Социальные стандарты и средняя зарплата там тоже одни из самых высоких в отрасли.

Кое-что еще плюс планы

Обо всех работах я Вам рассказать, конечно, не смог. Пришлось полностью отказаться от рассказа о результатах полученных социологами: они опубликованы и широко освещались, в том числе и некоторыми из Вас. Не рассказал я и об анализе потенциального воздействия на лесной сектор Украины нового регламента ЕС, который требует подтверждения легальности всей экспортируемой древесины и произведенной из неё продукции. Эта работа ещё продолжается. О работе с прессой, за которую отвечает присутствующий здесь, Олег Листопад Вы и сами знаете. Конкурс, итоги которого мы сегодня подводим, это только её часть.

Судя по всему, проект будет продолжен ещё на год. Это позволит нам многое сделать. Конечно, мы планируем обсуждать и продвигать уже полученные результаты по законодательству. Однако, тут многое зависит от позиции Минагропрода, на который теперь возложена задача определения и законодательного обеспечения лесной стратегии страны, а также Гослесагентства, которое остается нашим основным партнером. Наше мнение сводится к тому, что надо начинать новый виток кардинального пересмотра лесного законодательства. Если это мнение будет услышано, мы включимся в работу, если нет, сосредоточимся на отдельных частных направлениях.

Не за горами, очередной международный форум по проблемам ФЛЕГ, на котором правительству Украины придётся рассказывать о выполнении решений Петербургской декларации о борьбе с лесными правонарушениями. Одним из её пунктов была разработка и реализация межведомственных национальных планов работ по предотвращению нелегальных рубок и теневого оборота древесины. Украина такого документа пока не имеет. Если будет принято решение о его подготовке, то мы включимся в эту работу.

В наших планах, обсуждение реализации пилотных проектов. Сейчас рассматриваются три возможных направления:

• Наработка методов выявления экспортируемой древесины сомнительного происхождения, путем сопряженного анализа данных Таможенного комитета о таможенных декларациях и Гослесагентства о сертификатах происхождения.

• Легализация деятельности пилорам в сельских районах лесных областей. Возможно, мы сконцентрируемся на Волынской области, где очень сильный и сбалансированный кадровый состав практически во всех, важных для подобной работы, властных структурах

• Апробация планирования и проведение рубок на основе правил одной из стран ЕС

Естественно, без поддержки Гослесагентства реализовать перечисленные работы проект не сможет.

Мы осознаем, что в нашей работе есть пробелы. Один из них в том, что мы не контактируем с представителями лесного бизнеса. Мы уже начали этот пробел исправлять. Сейчас проводится социологическое исследование, нацеленное на выявление проблем, волнующих лесопромышленников. Затем мы проведем круглый стол, всё обсудим и, вероятно, в нашей работе появятся новые направления.

Спасибо, журналисты!

Относительно прессы, то есть относительно Вас. Во-первых, мы все Вам благодарны, потому что просто и ясно объяснить людям проблемы леса и пути их решения можете только Вы. Как бы я ни старался, я все равно буду говорить сложно и запутанно. На мой взгляд, сейчас лесные проблемы освещаются однобоко: много эмоций и публицистики, но почти совсем нет аналитики. Я рад, что среди работ, присланных на конкурс «Телекритики» все-таки есть несколько аналитических…

Нам бы очень хотелось, чтобы лесные проблемы рассматривались с разных сторон. Если Вы пишите о том, что сказал я или кто-то из экспертов, то обязательно спросите об этом же чиновника Гослесагентства, эколога и лесного бизнесмена. Столкновение мнений очень важно. На мой взгляд, это самый эффективный метод поиска истины…

Возможно, я превышаю полномочия, но внутренний голос убеждает меня в том, что этот конкурс не последний. Через какое-то время, мы обязательно проведем второй. Кроме того, не забывайте об IUCN. Эта организация имеет равновеликие средства с Всемирным Банком и работа с журналистами её официальный приоритет. Думаю, наши коллеги для Вас тоже придумают что-либо интересное. Поэтому не оставляйте лесную тему, следите за ней, пишите и Бог Вам в помощь.

Когда лесник не виноват (вопрос-ответ)

– Вы говорили, что Госэкоинспекция необоснованно штрафует предприятия за незаконные рубки. В чем это проявляется?

М.П.: Дело не в инспекторах,- среди них много толковых и порядочных специалистов, а в законодательстве, которым они вынуждены руководствоваться. На мой взгляд, оно содержит грубые ошибки. Во-первых, это касается начисления ущерба. Оно должно проводиться исходя из стоимости украденного или поврежденного имущества, а не в зависимости от его физических размеров. Сейчас за копеечный гнилой тополь и дорогущий фанерный дуб одинакового диаметра штрафуют одинаково. Согласитесь, что нельзя за рублевый сломанный будильник наказывать строже, чем за бесценный золотой брегет, только потому, что будильник больших размеров. Это глупо. Во-вторых, необходимо убрать из законов завышенные и не обоснованные требования. Их много. Они касаются и повреждения деревьев и очистки лесосек, всего не упомнишь. Любой нормальный человек понимает, что провести выборочную рубку в густом лесу и не повредить ни одного стоящего дерева не возможно. Должны быть допустимые нормы повреждений и договорные санкции за их превышения, а не штрафы за каждое дерево. В-третьих, нельзя взваливать на постоянных пользователей ответственность и возмещение ущерба за нарушения и преступления, которых они не совершали. Об этом я уже говорил. Можно продолжать. Это больная для всех лесников тема…

К сожалению, все наше лесное законодательство написано не для лесоводов–практиков, а для тех, кто их контролирует. Причем написано, исходя из априорного представления о том, что лесники ничего не понимают в лесе и от природы не чисты на руку. Поэтому их обставили многочисленными нормативами и указаниями, фактически лишив свободы творчества и возможности оперативно реагировать на ситуацию. Правда, винить не кого, – написали все эти законы и нормативы, в основном, именно лесники. Экологи их лишь выполняют. Кстати думаю, что многие из них со мною согласятся.

Отдельное спасибо за вопрос. Помимо прочего, он может вылиться в новое направление работы для наших юристов.

7 июня 2011