Мале Старосілля

Подземелья, болото, чаща, страшилки местных жителей, бывший монастырь-лепрозорий-«дурка», землянки, буреломы. Столько «приятностей» - и в одном месте. Черный лес сам по себе навевает какой-то сонный морок. Здесь сразу же вспоминаются классические фильмы ужасов – обстановка тому соответствует. Булькающие черные ямы торфяников, извивающиеся над их краями скрюченные дубки и сосны. Туман, стелящийся по болотным кочкам. В спешке расползающиеся гадюки и хлопотливо взлетающие с недовольным карканьем вороны. Черный лес действительно готичен, в особенности ранней осенью – увядание только усиливает его мрачный «шарм». Он одновременно усыпляет и будоражит нервы. Сама уже удаленность леса от крупных населенных пунктов и трасс сохраняет его «замшелость». Потерянный во времени, он шипит, шелестит, шепчет, - шатает верхушки сосен и дубов, проросших корнями в холодные, покрытые липкой слизью подземелья. «Чорний ліс – чортів ліс» - говорят старушки в селах и запрещают мальчишкам приносить из лесу что-либо рукотворное. Страх перед «игрушками» времен войны здесь накладывается на какие-то более древние суеверия. И поэтому сложно удержаться и не выдернуть из прогнившей балки пару ржавых кованных гвоздей… Черный лес от села Малое Староселье (Смелянский район Черкасской области) тянется вдоль северного края Ирдынских болот. Его часто путают с Чернолесьем на границе Черкасской и Кировоградской областей. Этот же Черный лес Ирдынских болот обычно не жалуют туристы, да и местное население окрестных сел ощутимо чувствует к нему какой-то страх или, по крайней мере, настороженность. Местные лесники любят порассказать байки-страшилки про детский плач из подземелий, про Маринку-утопленницу, про чертовы пеньки, которые трогать нельзя, про Калинов мосток, что был единственной дорожкой через болото, про клады и сокровища, про темных всадников в рясах, ну и, конечно же, про целый сонм призраков Виноградского монастыря. Монастырь, затерянный на краю болота - как бы и есть сам «готичный» центр всего Черного леса. С начала основания в 17-м веке он периодически сжигался, разрушался, обрастая все новыми легендами. Изначально женский монастырь, после «осквернения» во время татарского набега, стал мужским, и братия постепенно стала закапываться в землю, прорывая подземные ходы, подземные кельи, подземные темницы. Здесь после отречения 15 лет прожил младший сын Богдана Хмельницкого – Юрий. Сюда периодически ссылали после пострига «оппозиционеров» 18 века. Монастырь обрастал дурной славой - принадлежавшие ему близлежащие села периодически бунтовали. Не только против повинностей, но и по причине некоего мистического «стрема», что наводили на селян его обитатели и какая-то непонятная им их деятельность. Монахи, тем временем, разводили виноградники и глубже закапывались в землю. По описанию графа Бобринского, попытавшегося исследовать в конце 19-го века уже заброшенные подземелья, там была «подземная церковь 150 шагов на 80, удерживаемая четырьмя глиняными столпами» и подземные ходы в три этажа, многие из которых были уже к тому времени завалены. Во время гражданской войны монастырь был разграблен и сожжен, а в 1927-м в нем был открыт лепрозорий. Прокаженные там лечились до 1941-го…. Приехавшие затем в лепрозорий немецкие врачи осмотрели пациентов и, через некоторое время монастырь-лепрозорий был окружен и сожжен вместе с пациентами, палаты забросали гранатами. Уйти тогда удалось лишь нескольким детям - благодаря узким подземным ходам. После войны и до сего времени – это психиатрическая лечебница. Опираясь на рассказы сына главврача больницы, игравшего в подземельях, группа археологов и спелеологов начала исследования, но после гибели под землей одного из членов группы исследования были прекращены. Основная часть выходов в подземелья была подорвана саперами в 1963-м после одного трагического случая. Группа детей, отстав от экскурсии, зашла в Черном лесу в подземный ход. Лишь через четыре дня дети вышли в колодце на территории психиатрической лечебницы – причем, не все. Найденных детей спасти не удалось – они умерли через два дня от переохлаждения. И тогда главврач вызвал саперов - и подземелья подорвали. Но, естественно, только на территории монастыря- лечебницы. Черный лес то и дело открывает спрятавшиеся в корнях сосен подземные ходы – в основном, заваленные через несколько метров. В некоторых из них периодически копошатся черные археологи – Черный лес богат на военные «сувениры». Неподалеку от монастыря-лепрозория находятся и землянки весьма загадочного партизанского отряда имени Пожарского. Всего лишь семерым диверсантам, заброшенным здесь на Грекову гору, удавалось всегда уходить от преследования, буквально растворяясь в лесу, и за 4 месяца семь человек смогли собрать вокруг себя полторы тысячи человек. Им совершенно загадочным образом удалось убедить перейти на свою сторону две роты жандармов и татарский легион власовцев. Партизанские землянки, монастырские подземелья, старые шахты-копанки – изрытый Черный лес таит под корнями деревьев много чего интересного. Небольшая нора, в которую едва можно протиснуться, через несколько метров уходит вправо, и затем путь преграждают проросшие сквозь нее корни. Здесь становится не по себе, а осыпающаяся сзади мелкими комочками глина сразу же вызывает всплеск адреналина. С этими ямами, провалами, норами связано и много всяких баек Черного леса. - А я, значить, йду. А там провалля в землі – яма така. І звідти ніби як ворони вилітають. Підхожу до тої ями. А звідти так ледь шепоче: «Дядьку, дайте води». Я присвітив туди – нікого. А воно вже за спиною: «Дядьку, дайте води»... Черный лес шипит, шелестит и шепчет. Ночевать здесь – одно удовольствие, если, как говорят, не разбудит то приближающийся, то удаляющися топот копыт... Джерело: infoporn.org.ua

Готика Черного леса